"Я на Земле был брошен в яркий бал, и в диком танце масок и обличий забыл любовь и дружбу потерял..."
Рейтинг: NC-17
Размер: мини.
Жанр: драма, ангст.
От автора: здесь есть ХЭ. Но он не такой, как обычно... (короче, по большому счёту его нет)
Вдохновила песенка "Оргия праведников - Убить свою мать"
Конечно, там не подразумевается ничего из того, что я набредила))
жмякБыстрым шагом, чтобы не продрогнуть окончательно, я направлялся домой, прикрывшись большим зонтом от ливня, отгородившись от потоков воды, спрятавшись от окружающих меня людей. Небо было настолько серым, что, казалось, сливается с асфальтом. Завывал ветер, поднять голову не было никакой возможности, иначе вывернуло бы зонт, потому я смотрел лишь под ноги, иногда натыкаясь на редких прохожих, забывших что-то в такой день на улице. Иногда проваливался в особенно глубокие лужи, проклиная свою маленькую зарплату и то, что до сих пор хожу пешком, вместо того, чтобы разъезжать хотя бы на той же самой «Шестёрке».
Когда с домом меня разделяли всего лишь лестница и дверь домофона, я несказанно обрадовался. Но, споткнувшись обо что-то, полетел со ступенек вниз, выпустив на секунду из рук зонт, который тут же подхватил ветер и понёс по безлюдным улицам в неизвестном мне направлении.
- Смотреть надо, куда идёшь,- не поднимая головы, бросил мужчина, сидевший на ступеньках.
- Простите. Я не хотел.
- Правда?- он поднял на меня взгляд, грустный и будто бы невидящий. Но потом снова прижался грудью к коленям, обхватывая себя руками и, видимо, принимая позу, в которой сидел до моего появления. Его пальто и брюки насквозь промокли, в ботинках, я был уверен, хлюпала вода, а волосы прилипли к лицу.
- Что с вами?- задал я не самый умный вопрос.
- Мне некуда идти.
- Вы можете переждать дождь у меня.
Незнакомец снова поднял голову, выждал несколько секунд, словно проверяя, не откажусь ли я от своих слов, и кивнул.
Любовницы или любовника у меня нет, собаки или кошки тоже, с родителями я не так часто вижусь, как хотелось бы.
Неужели, я настолько одинок, что привёл в дом незнакомого человека?
Ткнув кнопку лифта, жду, нервно постукивая пальцами по стене, слушаю, как железная кабина со скрежетом спускается вниз, медленно и будто бы неохотно. Этот лифт никогда не починят. Незнакомец стоит, опустив голову и засунув руки в карманы, но это не скрывает того, как он дрожит. Сколько же он сидел там?
- Проходи,- тихо произношу, открывая дверь квартиры. Не знаю, зачем. Быть может, это ново для меня, и я хочу запомнить этот момент, неизвестно для чего.
Мужчина скидывает ботинки, виновато смотрит на меня, и я вижу подтверждение своей догадки – кроссовки и носки его тоже промокли насквозь.
- Если хочешь, можешь принять тёплый душ. Я высушу твою одежду.
Разворачивается. У самой двери останавливается, замешкавшись, но ничего не говорит и скрывается в ванной.
Стаскиваю свою одежду, холодную и прилипшую к телу, вешаю всё на сушилку, не удерживаюсь и обыскиваю вещи своего гостя. Когда на ладонь падает пакетик с чем-то белым, в душу закрадывается подозрение. Наркотики? Вполне возможно, стоит вспомнить его взгляд. Даже если так – меня это не касается. Его жизнь – его правила. Однако он в моём доме, и следует всё уточнить. Удовлетворённо кивнув сделанным выводам, засовываю порошок обратно.
Ставлю чайник, прислушиваясь к шуму воды. Непривычно… Почти неприятно. Возникает желание вытолкнуть незнакомца из душа, из дома, из города, насовсем, чтобы снова делить свою жизнь только с собой.
Раздаётся щелчок. Выходит в одном полотенце на бёдрах. Фигура у него впечатляющая, будто он целыми днями только и делал, что качался. Может, он ещё и сидел?
- Там не было ничего другого,- пожимает плечами.
- Прости. Забыл приготовить тебе одежду. Пойдём,- в комнате достаю из шкафа майку и летние шорты. Надеюсь, он не мерзлявый.
Не благодарит. Скидывает при мне полотенце, открываясь на несколько секунд полностью. Меня нисколько не смущает это. А душу уже грызёт маленький червячок – зависть. Такое красивое тело, волосы цвета вороного крыла и тёмно-коричневые, почти чёрные, глаза. Против моей внешности прыщавой худосочной глисты, носящей очки на минус четыре, ни в какое сравнение не идёт.
Надевает майку и шорты на голое тело, встряхивает влажными волосами и замирает, будто ждёт чего-то.
- Ты, наверное, голоден?
Кивает.
На сковородке шипит яичница, и пахнет фруктовым чаем. Тишина не напрягает, а наоборот, кажется правильной и такой нужной.
- Ты наркоман?- всё же считаю нужным уточнить.
Снова кивает.
На душе становится легче. Это не объяснить. Не врёт первому встречному, значит, скрывать нечего и не от кого.
Выпивает залпом горячий чай из праздничного хрустального бокала, так как кружка в доме только одна. Вероятно, обжигает горло, но ничего не говорит – смотрит на чайник.
- Ещё?
Кивок. Идеальный собеседник для такого человека, как я. В полном молчании ужинаем. Собираюсь встать, когда холодными пальцами касается моего запястья, заглядывая в глаза.
- Алексей,- только сейчас представляется мужчина.
- И я,- протягиваю руку, и Лёша жмёт её, несколько лишних секунд не выпуская из своей. – Сколько тебе лет?
- Двадцать девять.
- И мне.
Лёша снова опускает взгляд, тряхнув головой, словно отгоняя посторонние мысли.
- Ты другой,- тихо говорит он. – Не такой, как они все. Мне хорошо с тобой.
- Да. Мне тоже, наверное.
Я слишком долго находился один, чтобы сравнивать.
Он закурил, не предложив мне, словно знал, что я никогда не брал сигареты в рот.
- Алексей,- обратился он ко мне, стряхнув пепел. Я затих, переводя на мужчину взгляд, ожидая продолжения. – Как ты уже понял, я не привык ничего скрывать,- замолчал.
- Тебе некуда идти. Почему?
- Я убил свою мать.
И уставился на меня, стал сверлить своим безумным, будто невидящим взглядом.
- Понятно.
Лёшино лицо изумлённо вытянулось, но лишь на секунду, а после он засмеялся. Хриплым, глухим смехом, как смеётся мой отец, больной астмой.
- Я убил свою мать!- повторил он, зло улыбнувшись, показывая полоску зубов.
- Она же всё-таки мать,- еле слышно проговорил я, скорее для себя, задумавшись: смог бы я когда-нибудь убить свою мать? Я не видел их с отцом больше четырёх месяцев, и это не доставляло дискомфорта. Но не видеться с человеком какое-то время – это одно, а знать, что он мёртв – совсем другое.
- Мне нужно в душ,- так и не поставив тарелки в мойку, я вышел с кухни, всё ещё раздумывая над возникшим вопросом.
Когда я вышел из ванной, в квартире стояла тишина. Но я знал – она обманчива, где-то в одной из комнат есть кто-то, кто вторгся в мою жизнь, пусть и неосознанно.
Заглянув в зал, я увидел, как Лёша, свернувшись комочком, что при его росте было не так-то просто, лежит в кресле. Его грудь тихо вздымалась, но на лице застыло беспокойное выражение, будто что-то тревожило его во сне. Я не стал будить мужчину, кинул на подлокотник плед и ушёл спать.
Суббота. Так хотелось спать. За свои двадцать девять лет я так и не научился соблюдать внутренний режим – засыпать в нужное время, чтобы выспаться, вставать без будильника или придерживаться расписания. Но эта сволочь разбудила меня, когда солнце только начало восходить.
Первое, что я понял, увидев его – я не чувствую страха. В обществе принято опасаться таких людей и обходить их стороной. Но я не боялся.
Второе – он уже принял дозу. Достаточно было взглянуть в его глаза с расширенными зрачками, невидяще смотрящие на тебя, и в то же время, будто сквозь тебя.
- Я приготовил завтрак,- тихо сказал он, и мне показалось, что его щёки окрасил румянец. Нет. Точно показалось.
На ум приходит вопрос, не в тему его высказыванию. Но не успеваю задать его – отвечает:
- Меня не посадят. Больше.
Значит, первоначальная догадка о тюрьме не была ошибочной.
- Обнадёживает.
Кивает. Проводит рукой по своим губам, смотрит на меня. Наклоняется к самому моему лицу, целует. Но я не отвечаю.
- Разве ты не этого хотел?- удивлённо спрашивает.
На секунду изумлённо распахиваю глаза. Он прав. Или… Я так давно не был ни с кем, что уже разучился понимать, чего хочу.
- Нет.
- Врёшь,- растягивает губы в неприятной улыбке.
- Да.
Встряхнув волосами, одёргивает майку и уходит, оглянувшись у двери. Первые солнечные лучи пробиваются сквозь прорехи в шторах и бегают по стенам комнаты. На душе легко и спокойно, будто нашёл то, что так давно искал.
Понедельник наступает неожиданно. Сваливается будто сосулька на голову.
Встаю с утра, не обнаружив Лёшу дома. На столе стоит моя любимая, точнее, единственная, кружка, только чего-то не хватает. Присматриваюсь. И верно – отколота ручка, а на самой кружке маркером написано «Я не хотел». И это заставляет меня улыбнуться, впервые за последнее время.
Когда не нахожу бумажник, закрадывается подозрение. Этот наркоман? Скорее всего.
На работу иду пешком, так как заначек дома не держу, и найти хотя бы несчастные одиннадцать рублей на проезд не удастся.
Погода портится к вечеру, последнюю неделю это происходит к тому времени, как я выхожу из офиса. Всё так же быстрым шагом добираюсь домой, чтобы не попасть под ливень, как в прошлый раз. Но уже за несколько десятков метров вижу фигуру, сидящую на ступеньках, прижавшуюся грудью к коленям и обхватившую себя руками.
- Выметайся,- не знаю, на что я надеюсь, выгоняя его. Наконец, поднимает голову и вопросительно смотрит на меня. – Ты думал, что незаметно сможешь украсть мой бумажник?
Снова опускает голову, не глядя, достаёт пачку сигарет и зажигалку.
- Деньги можешь оставить себе. Я заработаю ещё.
Гремит гром, собирается с силами ливень, чтобы быть во всеоружии и пролиться на нас водопадом прозрачных капель, дверь домофона захлопывается за мной, отделяя нас с Лёшей полоской металла.
Дома меня встретила тишина. Только теперь она напрягала, потому что разделять её было не с кем. Зачем я это сделал? Не из-за бумажника уж точно. Из-за злости. На себя? Не важно. Уже не важно.
Когда на часах было уже за полночь, я сходил в душ и собирался спать, но по дороге в комнату мой взгляд остановился на сушилке. Лёша снял свои вещи, а я нет. Подошёл, взял штаны и нащупал бумажник в кармане.
Как, оказалось, всё просто!
Поставил чайник, накинул плащ и спустился вниз. Сердце странно ёкнуло, будто подпрыгнуло в груди. Что это? Никогда раньше не чувствовал такого.
- Что ты тут делаешь? Тебе некуда пойти?- я увидел сидевшего на том же месте Лёшу, и улыбка снова непроизвольно тронула мои губы.
- Да. Ведь я убил свою мать.
Лёша замёрз. Он снова дрожал. Дать ему дома надеть что-нибудь потеплее?..
- Почему ты не сказал?
- Что?
- Что не брал мой бумажник?
- Для чего? Ты бы нашёл другой способ выкинуть меня из дома. Ты ведь был зол не из-за бумажника.
- Как ты это делаешь?
- Читаю твои мысли?
- Вот опять.
- Понятия не имею. Я просто знаю, как ты будешь себя вести, и о чём будешь думать
Я открыл дверь, убедился, что чайник ещё не закипел и облокотился на дверной косяк, наблюдая за Лёшей.
- И чего же я хочу сейчас?
Он пожал плечами.
- Я не волшебник. Хотя, скорее всего, ты передумал.
Мужчина выпрямился и, подойдя совсем близко ко мне, взял двумя пальцами за подбородок. Коснулся своими губами моих.
- Как же ты это делаешь? Дьявол,- Лёша не спеша обнял меня, положив одну руку на талию, а вторую на плечё, углубляя поцелуй.
Я знал, что дело дойдёт до постели. Лёша, конечно, тоже это знал. Я уже свыкся с мыслью о том, что он – продолжение меня. Пригласив к себе домой человека, первого за последние пять лет, да ещё и незнакомого я нашёл то, что, пожалуй, ищет каждый в своей жизни.
Потому, когда мужчина опустил меня на кровать, я не стал возражать. Мягкими, медленными движениями он снял с меня одежду. Я лежал перед ним, голый и беззащитный, а паника всё верней обустраивалась внутри меня.
- Не нужно меня бояться. Я не сделаю тебе больно.
И я чуть было не расплакался. Я был подавлен и счастлив одновременно, и не мог сказать, какое из чувств ощущал сильнее.
Я хотел, чтобы Лёша сделал мне минет, потому что его мне никто ещё не делал. Я лишь слегка подтолкнул мужчину к своему паху, но он понял меня. Вобрал в рот мой член, но не полностью, потому помогал себе руками.
Я отмечал каждую деталь, ставил мысленно «галочку» на движениях, звуках и запахах. Чтобы запомнить их.
Наверное, я не был так же и искусным любовникам, у меня не получалось мелодично и красиво стонать, говорить всякие нежные глупости, но отчего-то я знал: Лёше это не нужно.
Он скользил губами по моему члену, несколько раз задев его зубами. Может, мужчина и не являлся мастером, но это был самый лучший минет в моей жизни. Лучший и единственный.
Лёша не дал мне кончить. Вместо этого, он устроил мне представление: сел, прислонившись к стене, облизал два пальца и вставил их в себя, отдрачивая другой рукой. Это зрелище было рассчитано только на одного зрителя – меня, но я ужасно смущался созерцать его. Смущался и не мог оторвать взгляд. Лёша с самого начала снял майку, а шорты, которые он носил на голое тело, спустил до колен. Его поджарое, накаченное тело, упругие ягодицы, полураскрытые губы и слегка неровная полоска зубов, чёрные волосы, скрывающие глаза и такие же тёмные волосы в паху. От мужчины веяло желанием, и, засними я сейчас его на камеру, видео бы разошлось тысячами копий. Лёша широко развёл ноги, двигая бёдрами вслед за своей рукой и тяжело дыша. Он раздвинул ноги ещё шире, вытащив пальцы, и посмотрел на меня, облизывая губы. Я не понял намёка. Тогда он потянулся и провёл языком по моим губам, прошёлся по нёбу, тронул мой язык, и я кончил. От поцелуя.
Мужчина взял мою руку и накрыл ею свой член, двигая вверх-вниз, закусив губу и запрокинув голову.
Лёша лежал на моей кровати, подложив руки под голову, и смотрел в потолок, а я рассматривал его: только сейчас заметил татуировку у него на бедре в виде мужского полового органа.
- Когда я попал в тюрьму, я был слаб, и не смог сопротивляться тем парням, что пускали меня по кругу и поставили на мне своё «клеймо».
Я кивнул.
- Алексей,- что-то он разговорился. – Мне некуда идти…
- Оставайся. Но я не люблю, когда берут мои вещи без разрешения – не вздумай ничего украсть. Если нужны деньги – попроси.
- Ещё чего,- Лёша скривил губы в презрительной улыбке.
- Как хочешь,- я натянул мешковатую майку и улёгся у стены, намереваясь поспать хоть немного. До того, как прозвенит будильник оставалось ровно 4 часа.
Он действительно не просил у меня денег.
Я не знал, откуда он, работает ли, почему он сидел и других ненужных вещей. Его устраивало это, меня тоже.
- Я куплю тебе сигарет,- однажды всё же проявил щедрость я.
- Попробуй.
И я купил их. Но ОН их не взял. Я видел, как Лёша хочет курить, но не взял. Через два дня у него появилась в кармане пачка. Откуда? Он же, вроде, не волшебник.
Я знал, что не смогу без него жить. Если он уйдёт – будет больно, словно кусок мяса оторвут. Я представлял, что Лёши, тихого, скрытного наркомана Лёши нет в моей жизни, - и почти физически ощущал боль.
- У тебя был раньше секс?- спросил он однажды, лёжа в моей кровати, подложив руки под голову и вытянув ноги.
- По-моему. На выпускном. Если я ничего не путаю.
Он повернул голову в мою сторону и рассмеялся, а я почему-то обиделся.
- Я – первый?
Я кивнул.
- И последний.
- Да…
Не знаю, почему, но я тоже это знал.
В четверг вечером я обнаружил пустоту в холодильнике и отчего-то расстроился. Наверное, от мысли, что придётся одеваться и идти в магазин. Лёши дома не было, и по-хорошему надо было бы успеть до его прихода. Дубликат ключей я так и не сделал…
Быстро спустившись по лестнице, я вышел на улицу, оглядываясь по сторонам. Потом бодрым шагом направился к видневшейся через кусты крыше магазина. Ветер задувал в пальто, и я, поморщившись, укутался носом в воротник. Потому и не заметил выскочившей из-за угла дома машины…
Пришёл в себя я в больнице. В моей палате были белые тошнотворные стены и потолок, такого же цвета пол. Белые бинты с подтёками крови на руках.
И тишина. Давящая на барабанные перепонки, слишком громкая тишина, которую не с кем делить.
Всё плыло перед глазами, образы были нечёткими. С меня сняли очки, видимо.
Видимо, со мной что-то случилось. Но медсестра молчит. Они все молчат. Они что-то скрывают…
Лёша пришёл на четвёртый день. Сел рядом со мной и погладил по голове.
- Как ты меня нашёл?
- Я обманул тебя.
- О чём ты?
- Я волшебник.
Кажется, по моим щекам текли слёзы. Слёзы радости.
- Оставайся со мной навсегда.
- Если этого хочешь ты…
***
Полный седой мужчина сидел в коридоре больницы, закрыв глаза. Он бы открыл их, но уже знает, что увидит. Отвратительно белый пол и стены, белый потолок и даже халаты у медсестёр и врачей белые. Мужчина тяжело дышал, с хрипом, потому что астма – проклятая дрянь.
Когда прозвучала его фамилия, мужчина ощутимо вздрогнул и прошёл в кабинет.
- Что?- с порога спросил он.
Врач покачал головой.
- Пойдёмте, я вам покажу.
Они прошли по отвратительно белому коридору до конца. Доктор вежливо открыл перед мужчиной дверь и жестом повлёк за собой к одной из комнат.
- Могу я пройти к нему?
- Да. Но не больше, чем на пять минут. Он может плохо среагировать на ваше появление.
Мужчина открыл дверь и осторожно сделал шаг, потом другой. Лежащий на кровати человек не замечал его: он плакал и разговаривал с кем-то.
- Прошло четыре месяца с тех пор, как его поместили сюда. Четыре месяца с тех пор, как он убил мою жену и свою мать в состоянии аффекта. Скажите же мне, смогу ли я когда-нибудь посмотреть своему сыну в глаза и увидеть там отклик. Смогу ли я спросить у него, зачем он это сделал? Скажите!
Мужчина повысил голос, тем самым обратив на себя внимание.
- Папа, ты тоже пришёл? За меня не стоит беспокоиться. Я хотел с тобой поговорить. Это Лёша,- он махнул головой, указывая в пустоту. – Он хочет жить со мной. Правда, он наркоман. А ещё он убил свою мать, но он хороший, правда-правда. Не говори об этом маме, пожалуйста. Скажи лучше, что я скучаю по ней и скоро к вам приеду. Ничего ведь страшного?
Мужчина перевёл взгляд на доктора, стоявшего позади.
- Нет. Не сможете. Мы ничего не сможем сделать. У него раздвоение личности, шизофрения, приступы беспричинной агрессии и длительные галлюцинации. Ситуация хуже ещё и от того, что он принимал несколько лет наркотики... Прошу вас… Знаете, вы, обычные люди, думаете, что врачи всесильны. А если им случается допустить ошибку, то они хоронят людей, как тараканов. Так знайте – это не так. Мне очень больно сообщать вам то, что вы слышите. Но мы ничего не сможем сделать. Мы не сможем помочь.
- А как мне жить с этим? Как?
- А как живут остальные?- доктор устало потёр переносицу.
- Ты слышишь меня, пап?!- вдруг закричал молодой человек, скалясь и пытаясь вырваться из пут, что его держали привязанным к кровати. – Ну же! Я же ведь спросил тебя: можно Лёше остаться со мной?- он успокоился так же неожиданно, как и разозлился. – Ты просто не ответил.
- Можно,- по щеке мужчины скатилась слеза. – Теперь тебе можно всё…
Размер: мини.
Жанр: драма, ангст.
От автора: здесь есть ХЭ. Но он не такой, как обычно... (короче, по большому счёту его нет)
Вдохновила песенка "Оргия праведников - Убить свою мать"
Конечно, там не подразумевается ничего из того, что я набредила))
жмякБыстрым шагом, чтобы не продрогнуть окончательно, я направлялся домой, прикрывшись большим зонтом от ливня, отгородившись от потоков воды, спрятавшись от окружающих меня людей. Небо было настолько серым, что, казалось, сливается с асфальтом. Завывал ветер, поднять голову не было никакой возможности, иначе вывернуло бы зонт, потому я смотрел лишь под ноги, иногда натыкаясь на редких прохожих, забывших что-то в такой день на улице. Иногда проваливался в особенно глубокие лужи, проклиная свою маленькую зарплату и то, что до сих пор хожу пешком, вместо того, чтобы разъезжать хотя бы на той же самой «Шестёрке».
Когда с домом меня разделяли всего лишь лестница и дверь домофона, я несказанно обрадовался. Но, споткнувшись обо что-то, полетел со ступенек вниз, выпустив на секунду из рук зонт, который тут же подхватил ветер и понёс по безлюдным улицам в неизвестном мне направлении.
- Смотреть надо, куда идёшь,- не поднимая головы, бросил мужчина, сидевший на ступеньках.
- Простите. Я не хотел.
- Правда?- он поднял на меня взгляд, грустный и будто бы невидящий. Но потом снова прижался грудью к коленям, обхватывая себя руками и, видимо, принимая позу, в которой сидел до моего появления. Его пальто и брюки насквозь промокли, в ботинках, я был уверен, хлюпала вода, а волосы прилипли к лицу.
- Что с вами?- задал я не самый умный вопрос.
- Мне некуда идти.
- Вы можете переждать дождь у меня.
Незнакомец снова поднял голову, выждал несколько секунд, словно проверяя, не откажусь ли я от своих слов, и кивнул.
Любовницы или любовника у меня нет, собаки или кошки тоже, с родителями я не так часто вижусь, как хотелось бы.
Неужели, я настолько одинок, что привёл в дом незнакомого человека?
Ткнув кнопку лифта, жду, нервно постукивая пальцами по стене, слушаю, как железная кабина со скрежетом спускается вниз, медленно и будто бы неохотно. Этот лифт никогда не починят. Незнакомец стоит, опустив голову и засунув руки в карманы, но это не скрывает того, как он дрожит. Сколько же он сидел там?
- Проходи,- тихо произношу, открывая дверь квартиры. Не знаю, зачем. Быть может, это ново для меня, и я хочу запомнить этот момент, неизвестно для чего.
Мужчина скидывает ботинки, виновато смотрит на меня, и я вижу подтверждение своей догадки – кроссовки и носки его тоже промокли насквозь.
- Если хочешь, можешь принять тёплый душ. Я высушу твою одежду.
Разворачивается. У самой двери останавливается, замешкавшись, но ничего не говорит и скрывается в ванной.
Стаскиваю свою одежду, холодную и прилипшую к телу, вешаю всё на сушилку, не удерживаюсь и обыскиваю вещи своего гостя. Когда на ладонь падает пакетик с чем-то белым, в душу закрадывается подозрение. Наркотики? Вполне возможно, стоит вспомнить его взгляд. Даже если так – меня это не касается. Его жизнь – его правила. Однако он в моём доме, и следует всё уточнить. Удовлетворённо кивнув сделанным выводам, засовываю порошок обратно.
Ставлю чайник, прислушиваясь к шуму воды. Непривычно… Почти неприятно. Возникает желание вытолкнуть незнакомца из душа, из дома, из города, насовсем, чтобы снова делить свою жизнь только с собой.
Раздаётся щелчок. Выходит в одном полотенце на бёдрах. Фигура у него впечатляющая, будто он целыми днями только и делал, что качался. Может, он ещё и сидел?
- Там не было ничего другого,- пожимает плечами.
- Прости. Забыл приготовить тебе одежду. Пойдём,- в комнате достаю из шкафа майку и летние шорты. Надеюсь, он не мерзлявый.
Не благодарит. Скидывает при мне полотенце, открываясь на несколько секунд полностью. Меня нисколько не смущает это. А душу уже грызёт маленький червячок – зависть. Такое красивое тело, волосы цвета вороного крыла и тёмно-коричневые, почти чёрные, глаза. Против моей внешности прыщавой худосочной глисты, носящей очки на минус четыре, ни в какое сравнение не идёт.
Надевает майку и шорты на голое тело, встряхивает влажными волосами и замирает, будто ждёт чего-то.
- Ты, наверное, голоден?
Кивает.
На сковородке шипит яичница, и пахнет фруктовым чаем. Тишина не напрягает, а наоборот, кажется правильной и такой нужной.
- Ты наркоман?- всё же считаю нужным уточнить.
Снова кивает.
На душе становится легче. Это не объяснить. Не врёт первому встречному, значит, скрывать нечего и не от кого.
Выпивает залпом горячий чай из праздничного хрустального бокала, так как кружка в доме только одна. Вероятно, обжигает горло, но ничего не говорит – смотрит на чайник.
- Ещё?
Кивок. Идеальный собеседник для такого человека, как я. В полном молчании ужинаем. Собираюсь встать, когда холодными пальцами касается моего запястья, заглядывая в глаза.
- Алексей,- только сейчас представляется мужчина.
- И я,- протягиваю руку, и Лёша жмёт её, несколько лишних секунд не выпуская из своей. – Сколько тебе лет?
- Двадцать девять.
- И мне.
Лёша снова опускает взгляд, тряхнув головой, словно отгоняя посторонние мысли.
- Ты другой,- тихо говорит он. – Не такой, как они все. Мне хорошо с тобой.
- Да. Мне тоже, наверное.
Я слишком долго находился один, чтобы сравнивать.
Он закурил, не предложив мне, словно знал, что я никогда не брал сигареты в рот.
- Алексей,- обратился он ко мне, стряхнув пепел. Я затих, переводя на мужчину взгляд, ожидая продолжения. – Как ты уже понял, я не привык ничего скрывать,- замолчал.
- Тебе некуда идти. Почему?
- Я убил свою мать.
И уставился на меня, стал сверлить своим безумным, будто невидящим взглядом.
- Понятно.
Лёшино лицо изумлённо вытянулось, но лишь на секунду, а после он засмеялся. Хриплым, глухим смехом, как смеётся мой отец, больной астмой.
- Я убил свою мать!- повторил он, зло улыбнувшись, показывая полоску зубов.
- Она же всё-таки мать,- еле слышно проговорил я, скорее для себя, задумавшись: смог бы я когда-нибудь убить свою мать? Я не видел их с отцом больше четырёх месяцев, и это не доставляло дискомфорта. Но не видеться с человеком какое-то время – это одно, а знать, что он мёртв – совсем другое.
- Мне нужно в душ,- так и не поставив тарелки в мойку, я вышел с кухни, всё ещё раздумывая над возникшим вопросом.
Когда я вышел из ванной, в квартире стояла тишина. Но я знал – она обманчива, где-то в одной из комнат есть кто-то, кто вторгся в мою жизнь, пусть и неосознанно.
Заглянув в зал, я увидел, как Лёша, свернувшись комочком, что при его росте было не так-то просто, лежит в кресле. Его грудь тихо вздымалась, но на лице застыло беспокойное выражение, будто что-то тревожило его во сне. Я не стал будить мужчину, кинул на подлокотник плед и ушёл спать.
Суббота. Так хотелось спать. За свои двадцать девять лет я так и не научился соблюдать внутренний режим – засыпать в нужное время, чтобы выспаться, вставать без будильника или придерживаться расписания. Но эта сволочь разбудила меня, когда солнце только начало восходить.
Первое, что я понял, увидев его – я не чувствую страха. В обществе принято опасаться таких людей и обходить их стороной. Но я не боялся.
Второе – он уже принял дозу. Достаточно было взглянуть в его глаза с расширенными зрачками, невидяще смотрящие на тебя, и в то же время, будто сквозь тебя.
- Я приготовил завтрак,- тихо сказал он, и мне показалось, что его щёки окрасил румянец. Нет. Точно показалось.
На ум приходит вопрос, не в тему его высказыванию. Но не успеваю задать его – отвечает:
- Меня не посадят. Больше.
Значит, первоначальная догадка о тюрьме не была ошибочной.
- Обнадёживает.
Кивает. Проводит рукой по своим губам, смотрит на меня. Наклоняется к самому моему лицу, целует. Но я не отвечаю.
- Разве ты не этого хотел?- удивлённо спрашивает.
На секунду изумлённо распахиваю глаза. Он прав. Или… Я так давно не был ни с кем, что уже разучился понимать, чего хочу.
- Нет.
- Врёшь,- растягивает губы в неприятной улыбке.
- Да.
Встряхнув волосами, одёргивает майку и уходит, оглянувшись у двери. Первые солнечные лучи пробиваются сквозь прорехи в шторах и бегают по стенам комнаты. На душе легко и спокойно, будто нашёл то, что так давно искал.
Понедельник наступает неожиданно. Сваливается будто сосулька на голову.
Встаю с утра, не обнаружив Лёшу дома. На столе стоит моя любимая, точнее, единственная, кружка, только чего-то не хватает. Присматриваюсь. И верно – отколота ручка, а на самой кружке маркером написано «Я не хотел». И это заставляет меня улыбнуться, впервые за последнее время.
Когда не нахожу бумажник, закрадывается подозрение. Этот наркоман? Скорее всего.
На работу иду пешком, так как заначек дома не держу, и найти хотя бы несчастные одиннадцать рублей на проезд не удастся.
Погода портится к вечеру, последнюю неделю это происходит к тому времени, как я выхожу из офиса. Всё так же быстрым шагом добираюсь домой, чтобы не попасть под ливень, как в прошлый раз. Но уже за несколько десятков метров вижу фигуру, сидящую на ступеньках, прижавшуюся грудью к коленям и обхватившую себя руками.
- Выметайся,- не знаю, на что я надеюсь, выгоняя его. Наконец, поднимает голову и вопросительно смотрит на меня. – Ты думал, что незаметно сможешь украсть мой бумажник?
Снова опускает голову, не глядя, достаёт пачку сигарет и зажигалку.
- Деньги можешь оставить себе. Я заработаю ещё.
Гремит гром, собирается с силами ливень, чтобы быть во всеоружии и пролиться на нас водопадом прозрачных капель, дверь домофона захлопывается за мной, отделяя нас с Лёшей полоской металла.
Дома меня встретила тишина. Только теперь она напрягала, потому что разделять её было не с кем. Зачем я это сделал? Не из-за бумажника уж точно. Из-за злости. На себя? Не важно. Уже не важно.
Когда на часах было уже за полночь, я сходил в душ и собирался спать, но по дороге в комнату мой взгляд остановился на сушилке. Лёша снял свои вещи, а я нет. Подошёл, взял штаны и нащупал бумажник в кармане.
Как, оказалось, всё просто!
Поставил чайник, накинул плащ и спустился вниз. Сердце странно ёкнуло, будто подпрыгнуло в груди. Что это? Никогда раньше не чувствовал такого.
- Что ты тут делаешь? Тебе некуда пойти?- я увидел сидевшего на том же месте Лёшу, и улыбка снова непроизвольно тронула мои губы.
- Да. Ведь я убил свою мать.
Лёша замёрз. Он снова дрожал. Дать ему дома надеть что-нибудь потеплее?..
- Почему ты не сказал?
- Что?
- Что не брал мой бумажник?
- Для чего? Ты бы нашёл другой способ выкинуть меня из дома. Ты ведь был зол не из-за бумажника.
- Как ты это делаешь?
- Читаю твои мысли?
- Вот опять.
- Понятия не имею. Я просто знаю, как ты будешь себя вести, и о чём будешь думать
Я открыл дверь, убедился, что чайник ещё не закипел и облокотился на дверной косяк, наблюдая за Лёшей.
- И чего же я хочу сейчас?
Он пожал плечами.
- Я не волшебник. Хотя, скорее всего, ты передумал.
Мужчина выпрямился и, подойдя совсем близко ко мне, взял двумя пальцами за подбородок. Коснулся своими губами моих.
- Как же ты это делаешь? Дьявол,- Лёша не спеша обнял меня, положив одну руку на талию, а вторую на плечё, углубляя поцелуй.
Я знал, что дело дойдёт до постели. Лёша, конечно, тоже это знал. Я уже свыкся с мыслью о том, что он – продолжение меня. Пригласив к себе домой человека, первого за последние пять лет, да ещё и незнакомого я нашёл то, что, пожалуй, ищет каждый в своей жизни.
Потому, когда мужчина опустил меня на кровать, я не стал возражать. Мягкими, медленными движениями он снял с меня одежду. Я лежал перед ним, голый и беззащитный, а паника всё верней обустраивалась внутри меня.
- Не нужно меня бояться. Я не сделаю тебе больно.
И я чуть было не расплакался. Я был подавлен и счастлив одновременно, и не мог сказать, какое из чувств ощущал сильнее.
Я хотел, чтобы Лёша сделал мне минет, потому что его мне никто ещё не делал. Я лишь слегка подтолкнул мужчину к своему паху, но он понял меня. Вобрал в рот мой член, но не полностью, потому помогал себе руками.
Я отмечал каждую деталь, ставил мысленно «галочку» на движениях, звуках и запахах. Чтобы запомнить их.
Наверное, я не был так же и искусным любовникам, у меня не получалось мелодично и красиво стонать, говорить всякие нежные глупости, но отчего-то я знал: Лёше это не нужно.
Он скользил губами по моему члену, несколько раз задев его зубами. Может, мужчина и не являлся мастером, но это был самый лучший минет в моей жизни. Лучший и единственный.
Лёша не дал мне кончить. Вместо этого, он устроил мне представление: сел, прислонившись к стене, облизал два пальца и вставил их в себя, отдрачивая другой рукой. Это зрелище было рассчитано только на одного зрителя – меня, но я ужасно смущался созерцать его. Смущался и не мог оторвать взгляд. Лёша с самого начала снял майку, а шорты, которые он носил на голое тело, спустил до колен. Его поджарое, накаченное тело, упругие ягодицы, полураскрытые губы и слегка неровная полоска зубов, чёрные волосы, скрывающие глаза и такие же тёмные волосы в паху. От мужчины веяло желанием, и, засними я сейчас его на камеру, видео бы разошлось тысячами копий. Лёша широко развёл ноги, двигая бёдрами вслед за своей рукой и тяжело дыша. Он раздвинул ноги ещё шире, вытащив пальцы, и посмотрел на меня, облизывая губы. Я не понял намёка. Тогда он потянулся и провёл языком по моим губам, прошёлся по нёбу, тронул мой язык, и я кончил. От поцелуя.
Мужчина взял мою руку и накрыл ею свой член, двигая вверх-вниз, закусив губу и запрокинув голову.
Лёша лежал на моей кровати, подложив руки под голову, и смотрел в потолок, а я рассматривал его: только сейчас заметил татуировку у него на бедре в виде мужского полового органа.
- Когда я попал в тюрьму, я был слаб, и не смог сопротивляться тем парням, что пускали меня по кругу и поставили на мне своё «клеймо».
Я кивнул.
- Алексей,- что-то он разговорился. – Мне некуда идти…
- Оставайся. Но я не люблю, когда берут мои вещи без разрешения – не вздумай ничего украсть. Если нужны деньги – попроси.
- Ещё чего,- Лёша скривил губы в презрительной улыбке.
- Как хочешь,- я натянул мешковатую майку и улёгся у стены, намереваясь поспать хоть немного. До того, как прозвенит будильник оставалось ровно 4 часа.
Он действительно не просил у меня денег.
Я не знал, откуда он, работает ли, почему он сидел и других ненужных вещей. Его устраивало это, меня тоже.
- Я куплю тебе сигарет,- однажды всё же проявил щедрость я.
- Попробуй.
И я купил их. Но ОН их не взял. Я видел, как Лёша хочет курить, но не взял. Через два дня у него появилась в кармане пачка. Откуда? Он же, вроде, не волшебник.
Я знал, что не смогу без него жить. Если он уйдёт – будет больно, словно кусок мяса оторвут. Я представлял, что Лёши, тихого, скрытного наркомана Лёши нет в моей жизни, - и почти физически ощущал боль.
- У тебя был раньше секс?- спросил он однажды, лёжа в моей кровати, подложив руки под голову и вытянув ноги.
- По-моему. На выпускном. Если я ничего не путаю.
Он повернул голову в мою сторону и рассмеялся, а я почему-то обиделся.
- Я – первый?
Я кивнул.
- И последний.
- Да…
Не знаю, почему, но я тоже это знал.
В четверг вечером я обнаружил пустоту в холодильнике и отчего-то расстроился. Наверное, от мысли, что придётся одеваться и идти в магазин. Лёши дома не было, и по-хорошему надо было бы успеть до его прихода. Дубликат ключей я так и не сделал…
Быстро спустившись по лестнице, я вышел на улицу, оглядываясь по сторонам. Потом бодрым шагом направился к видневшейся через кусты крыше магазина. Ветер задувал в пальто, и я, поморщившись, укутался носом в воротник. Потому и не заметил выскочившей из-за угла дома машины…
Пришёл в себя я в больнице. В моей палате были белые тошнотворные стены и потолок, такого же цвета пол. Белые бинты с подтёками крови на руках.
И тишина. Давящая на барабанные перепонки, слишком громкая тишина, которую не с кем делить.
Всё плыло перед глазами, образы были нечёткими. С меня сняли очки, видимо.
Видимо, со мной что-то случилось. Но медсестра молчит. Они все молчат. Они что-то скрывают…
Лёша пришёл на четвёртый день. Сел рядом со мной и погладил по голове.
- Как ты меня нашёл?
- Я обманул тебя.
- О чём ты?
- Я волшебник.
Кажется, по моим щекам текли слёзы. Слёзы радости.
- Оставайся со мной навсегда.
- Если этого хочешь ты…
***
Полный седой мужчина сидел в коридоре больницы, закрыв глаза. Он бы открыл их, но уже знает, что увидит. Отвратительно белый пол и стены, белый потолок и даже халаты у медсестёр и врачей белые. Мужчина тяжело дышал, с хрипом, потому что астма – проклятая дрянь.
Когда прозвучала его фамилия, мужчина ощутимо вздрогнул и прошёл в кабинет.
- Что?- с порога спросил он.
Врач покачал головой.
- Пойдёмте, я вам покажу.
Они прошли по отвратительно белому коридору до конца. Доктор вежливо открыл перед мужчиной дверь и жестом повлёк за собой к одной из комнат.
- Могу я пройти к нему?
- Да. Но не больше, чем на пять минут. Он может плохо среагировать на ваше появление.
Мужчина открыл дверь и осторожно сделал шаг, потом другой. Лежащий на кровати человек не замечал его: он плакал и разговаривал с кем-то.
- Прошло четыре месяца с тех пор, как его поместили сюда. Четыре месяца с тех пор, как он убил мою жену и свою мать в состоянии аффекта. Скажите же мне, смогу ли я когда-нибудь посмотреть своему сыну в глаза и увидеть там отклик. Смогу ли я спросить у него, зачем он это сделал? Скажите!
Мужчина повысил голос, тем самым обратив на себя внимание.
- Папа, ты тоже пришёл? За меня не стоит беспокоиться. Я хотел с тобой поговорить. Это Лёша,- он махнул головой, указывая в пустоту. – Он хочет жить со мной. Правда, он наркоман. А ещё он убил свою мать, но он хороший, правда-правда. Не говори об этом маме, пожалуйста. Скажи лучше, что я скучаю по ней и скоро к вам приеду. Ничего ведь страшного?
Мужчина перевёл взгляд на доктора, стоявшего позади.
- Нет. Не сможете. Мы ничего не сможем сделать. У него раздвоение личности, шизофрения, приступы беспричинной агрессии и длительные галлюцинации. Ситуация хуже ещё и от того, что он принимал несколько лет наркотики... Прошу вас… Знаете, вы, обычные люди, думаете, что врачи всесильны. А если им случается допустить ошибку, то они хоронят людей, как тараканов. Так знайте – это не так. Мне очень больно сообщать вам то, что вы слышите. Но мы ничего не сможем сделать. Мы не сможем помочь.
- А как мне жить с этим? Как?
- А как живут остальные?- доктор устало потёр переносицу.
- Ты слышишь меня, пап?!- вдруг закричал молодой человек, скалясь и пытаясь вырваться из пут, что его держали привязанным к кровати. – Ну же! Я же ведь спросил тебя: можно Лёше остаться со мной?- он успокоился так же неожиданно, как и разозлился. – Ты просто не ответил.
- Можно,- по щеке мужчины скатилась слеза. – Теперь тебе можно всё…
@темы: Ориджинал
-
-
03.04.2011 в 03:41Да уж, теперь понимаю, о чем ты говорила. Герои наши действительно похожи оказались, и смотри-ка, в обоих случаях ключевым моментом были отношения глав героя и родителя. Ну бывает, на одну волну попали, как говорится
Случай, конечно, действительно клинический и больше всех жаль отца: лишиться сразу и жены и сына - это просто чудовищно, такую трагедию не каждый способен пережить. Что касается самого глав героя, тот живет в собственном маленьком мирке, а для внешнего - потерян навсегда. Его безусловно тоже жаль, насколько ясно из повествования он очень молод и так серьезно болен, хотя если он наркоманил несколько лет, то последствия вполне предсказуемые. Какой же жестокой всё-таки жизнь бывает!
История хорошо написана, кстати, и с точки зрения композиции так же: игра повествования то от первого, то от третьего лица. Погружение такое полное: то глазами героя на мир смотришь, то со стороны смотришь на героя, и в финале приходит болезненное понимание этой ситуации - очень круто. Язык хороший, слова грамотно подобраны, отчего все переломные моменты правильно обыграны и в итоге текст эмоционально выжимает все соки, что собственно и требовалось от автора.))) Молодец, правда! Без всяких преувеличений говорю, текст - сильный, автор - сильный! Так держать!
P.S: музыку вот послушала)) ты знаешь,оригинальная... настроенческая такая, так что музыкальное сопровождение тоже очень хорошо передает атмосферу, сразу задает нужный настрой. Ты видишь, еще нас обеих вдохновила музыка на творчество такого рода))) Вообще, погребальные песни этому способствуют и даже стимулируют писать
В общем, спасибо за оридж! Я довольна!
-
-
13.04.2011 в 17:35А сейчас, какое-то время спустя, перечитываю, и становится как-то даже неприятно, что ли, не верится, что могла такое написать. Хорошо демонстрирует, как часто меняется наш взгляд на вещи.
В общем, спасибо за оридж! Я довольна!
А я то как довольна
А кстати, когда там уже Джасти с Эвансом возвращаются?! А то я уже извелась))
-
-
15.04.2011 в 18:19А сейчас, какое-то время спустя, перечитываю, и становится как-то даже неприятно, что ли, не верится, что могла такое написать.
Да, вот так обычно и бывает, когда на эмоциях пишешь. Перечиывая позже, как-то неуютно становится...
Хорошо демонстрирует, как часто меняется наш взгляд на вещи.
Ну не знаю насчет взглядов - если так, по мелочи что-то, то да, могут быстро меняться, а настолько глобальное - думаю, должно больше времени пройти. А вот настроение меняется достаточно быстро. То, что писалось во время депры, скажем... казалось вполне себе нормальным, жизненным, а когда депра заканчивается - перечитываешь и... опа, фигасе! 0_0
А кстати, когда там уже Джасти с Эвансом возвращаются?
Ой... не спрашивай...
-
-
15.04.2011 в 18:29Ну не знаю насчет взглядов - если так, по мелочи что-то, то да, могут быстро меняться, а настолько глобальное - думаю, должно больше времени пройти. А вот настроение меняется достаточно быстро.
Ну я это и имею ввиду. Потому и говорила не на "жизнь", а на "вещи") Было у тебя ужасное настроение написал оридж с рейтингом "некрофилия", а через неделю бегаешь удаляешь со всех сайтов такой позорный опус настроения))) *это я например, у меня такого ни-ни*
-
-
15.04.2011 в 19:28Ну блин, да... врачей послушать все мы больны и скоро умрем, забивать на эту фигню надо.))) Ого! 0_0 признайвайся, твой сосед... слон??? Потому что, ёлки зеленый, надо чтоб слон завалил, тогда поверю, что ребро треснуло. Ну вы блин даете, друзья... Вывел из депрессии, отличный способ, надо взять на заметку))) А вообще, ты это... кальций что ли попей, а то хрупенькая, как фарфоровая статуетка, вот захочется с тобой подурачиться,а блин подумаешь прежде 200 раз, вдруг сломаешь чего ненароком
Было у тебя ужасное настроение написал оридж с рейтингом "некрофилия"
*призадумалась*, некрофилия, канибализм... я себя в этом еще не пробовала...
-
-
15.04.2011 в 19:42*призадумалась*, некрофилия, канибализм... я себя в этом еще не пробовала..
А как насчёт совместного творчества?
Цитата из сообщества ИМ-ХО:
"Персонажи: Кунсайт/Зойсайт
Саммари: Наследники древнего рода надумали взять себе любовника из побежденной и уничтоженной семьи.
WARNING: я хотел добавить пару безобразных сцен насилия и в частности момент с поеданием содержимого отрезанных яичек, но это не уложилось в размер :Р Так что все мирно